Родословная

 

-Мама, что теперь делать? Я ведь люблю его больше жизни! Как теперь жить? – захлебывалась в плаче Зульфия. Аклима, бережно держала дочь и успокаивающе горестно шептала:

- Ну что поделаешь дочка, таковы наши обычаи, родословная не велит.

- Да будь проклята эта ваша родословная. Это ты виновата, почему не рассказывала, кто мой дед, откуда он родом? Ничего и никогда ни единым словом не обмолвилась.

- Да кто ж его знал, что мы вернемся на родину, что вы встретитесь? – тоже заплакала Аклима. И обнявшись с дочерью, вместе предались горю. Родственники заглядывали в их комнату и, увидев такую картину горя, осторожно закрывали дверь.

А ведь буквально полчаса назад Зульфия была самой счастливой девушкой на земле. Наконец-то свершился никах (бракосочетание). Теперь по шариату она законная жена ее ненаглядного Хасана. Однокурсник долго ухаживал за Зульфией. Она же строгая в нравах, не слишком подпускала парня к себе. Ничего не скажешь, Хасан был всем хорош. Ни кривой, не рябой, не хромой и не горбатый, а наоборот статный и лицом пригожий, он нравился Зульфие, но это не повод сразу бросаться ему на шею. Вначале надо посмотреть, каков парень нравом. После целого года совместной учебы, она убедилась, что Хасан смел и характером неплох. Особенно после того случая, когда он заступился за Марьям, которую третировал студент с параллельного курса Адиль, бывший ее ухажер. Адиль зашел тогда в аудиторию и при всех начал гнусно трунить над Марьям. Хасан, молча, встал, подошел и с размаха врезал охальнику в ухо. Потом разборки были в деканате, слава Богу, декан, настоящий мужчина, понял суть дела и замял его, но Хасану сделал строгое внушение насчет кулаков. И Адиль оставил Марьям в покое. Девушка настолько впечатлилась геройским поступком Хасана, что в открытую начала оказывать ему знаки внимания. Тут у Зульфии засвербело на сердце. Ну, нет,- решилась она, - так просто не отдам его и с затаенной радостью согласилась на свидание с Хасаном. С того дня и разгорелась промеж них любовь. Марьям от огорчения чуть из института не ушла. Но Зульфия с Хасаном поговорили с ней, она успокоилась и потом на удивление быстро утешилась, встретив парня с третьего курса. Прошел еще один год. Зульфия успела познакомить парня с матерью. Аклиме Хасан понравился, и она одобрила выбор дочери. Только строго предупредила насчет интима. До никаха никаких таких отношений. Дочь обиделась,… как ты могла такое подумать? Время шло. Хасан начал поговаривать насчет женитьбы. Зульфия вначале обрадовалась, а потом, подумав, начала отнекиваться, мол, учебу закончить надо, потом на работу устроиться с жильем вопрос решить, а там и о свадьбе можно подумать. Но, Хасан упрямый, ни в какую, пошлю сватов и все. И в один прекрасный вечер заявился со всей роднёй в ее дом, сватать. Аклима заметалась. В деревне она чужая, ни родни, не свойственников. Только в городе ее дядя по материнской линии Ануар-абзый живет. По телефону вызвала его, объяснила в чем дело и попросила срочно приехать вместе с женой, как единственным родственникам. А тем временем набежали соседки, начали готовить стол. Зульфия смущенная, вывела из избы Хасана и начала выговаривать:

- И что ты натворил? Не мог заранее по мобильнику сообщить о своем приезде?

- А я специально, как снег на голову. Предупреждать, начнешь опять свою песню, ой еще рано, давай институт закончим, потом.…А сегодня никуда не денешься, решайся или «да» или «нет», ну?

- Конечно, да, милый! Чему быть того не миновать, я согласна, - рассмеялась Зульфия, чмокнув парня в щеку забежала домой. Хасан счастливо потер руки и пошел к своим родителям. Предупредили аульного муллу Хуснулла-хазрета о предстоящем торжестве, просили прийти к определенному часу. Пока готовился стол, буквально через час, подъехал Ануар-абзый с Гузель-енгэ. Видно спешил дядя. Машина чуть не дымится. Дядя Ануар громогласный, крупный мужик, со всеми прибывшими сватьями поздоровался и, тут Аклима пригласила всех к чаю. А там стол уже готовый, заставленный блюдами, пирогами. Только напились чаю с дороги, как прибыл мулла. Стол быстренько обновили и накрыли полотенцами. Старшие расселись согласно ритуалу. Хуснулла-хазрет прочитал краткую молитву-благословение. Отец Хасана Амир приступил к разговору, мол, вот приехали просить вашу дочь, войти в дом женой нашего сына Хасана и просят у родителей невесты согласия на этот брак. Аклима с дядей Ануаром помялись немного для приличия и дали свое согласие. Хуснулла-хазрет велел позвать Зульфию и Хасана.

- Зульфия, кызым, зачем эти гости приехали, ты ведаешь. Скажи, ты согласна быть женой этого джигита?

- Да, - дрожа от смущения и радостного озноба ответила девушка.

- Никто тебя насильно не выдает?

- Нет, мулла-агай.

- А ты Хасан по своей воле женишься?

- Да, мулла-агай!

- Идите, дети мои!– отпустил молодых Хуснулла-хазрет, - ни у кого из присутствующих нет возражения против этого союза? Ну, приступим к совершению никаха, - и зашелестели священные строки Корана.

После того как мулла завершил обряд, старшие родственники остались в главной избе, а молодых проводили в летнюю кухню, где собралась молодежь аула для веселья. Началось пиршество. Родственники со стороны невесты старательно угощали новых родственников. Гости держали себя степенно, уважительно разговаривая с муллой, расспрашивая того о постулатах ислама. И как всегда у башкир разговор обязательно коснется родословной. Вот хоть что делай, а эта тема неотъемлемая часть всякой башкирской беседы.

Начал этот злосчастный разговор старший сват, Ямалетдин – аксакал.

- Ты сваха, из какой деревни родом будешь? – обратился он к Аклиме.

- Так я нездешняя, старший сват. Родилась в Казахстане. В Павлодарской области. Отца не знала, как мать говорила, уехал куда-то и не вернулся. Маму там же похоронила. Мужа у меня нет, умер несчастный от воспаления легких. Зимой машины застряли в степи. Он водителем работал. Пока дождался помощи, простудился насмерть. Вот так я осталась вдовой. Только дочка вот – одна радость и память о нем. Прожила там почти всю жизнь, вот только тяжело стало жить там, что-то не так стало, нет той прежней дружбы между народами, погоревала и решилась вернуться на родину предков.

- Да, печально, - покачал головой старик, - а все-таки, а как вы там оказались в Казахстане?

- Мать моя по комсомольской путевке поехала целину осваивать. Как она рассказывала, тогда много молодежи стремилось на целину.

- Помню эти времена. Много задора и стремлений было, - согласился аксакал, - много наших односельчан тогда уехало. Как звать твоего отца?

- Гильманом.

- Хм, смотри и моего двоюродного брата звали Гильманом, на целине работал в совхозе «Заря коммунизма». Амир, мой сын, двоюродным племянником ему доводится, а Хасан внучатый племянник.

Ануар-абзый предчувствуя недоброе спросил у Ямалетдина – аксакала:

- В Павлодарской области? Моя сестра тоже работала в совхозе «Заря коммунизма». Она там встретила Гильмана, и полюбили друг друга. Гильман уехал в деревню, чтоб подготовится к свадьбе и пропал. Потом только слух дошел, что на другой женился. Ну, моя сестра постаралась забыть это имя навечно. Родилась вот Аклима. А после смерти зятя тоже долго не протянула, померла. Аклима, племянница одна вырастила дочку.

- А как отчество твоего отца, сваха?

- Фаткуллович. Гильман Фаткуллович.

Ямалетдин аксакал озадаченно переглянулся со своей женой и уже с тревогой:

- Из какого района?

- Я не помню, но мама как-то проговорилась, что родом он из Гафурийского, мама никогда мне об отце не рассказывала, как я ее не просила. На все вопросы отвечала отказом, говорила незачем тебе знать о нем. Как я потом поняла, очень была сердита на него. Что-то случилось, лица ваши изменились?

- Н-да, сваха, боюсь, огорчу я тебя. Похоже мы с вами родственники.

- Каким образом, никак не пойму, - растерялась Аклима.

- Как, как, по отцу, ты, Аклима, троюродная сестра свату Амиру, теперь получается Хасан и Зульфия четвероюродные брат с сестрой, – грустно громыхнул Ануар.

- Да, сваха, так, получается, - печально подытожил аксакал, - обычай башкир запрещает браки между родственниками до седьмого колена. Мулла-абзый, я правильно говорю?

За столом установилась тишина. Хуснулла-хазрет потер переносицу и решительно сказал:

- Будем разрывать никах. Молодым надо разойтись, пока грех не случился. Нельзя забывать свои родственные связи. Каждый из нас должен знать своих предков - недаром такой завет нам оставили наши родители, но вы пренебрегли этим и вот результат. Вы сделали ваших детей несчастными.

Женщины заохали, послышались всхлипывания, это Аклима пустила слезу, а за ней и мать Хасана.

- А что я Зульфие скажу, как объясню? – сквозь рыдания спросила Аклима.

- И нас такая же печаль, как Хасану поведать? – отозвался сват Амир.

Мулла жестом приказал привести молодых. Зульфия и Хасан, еще не ведая какое горе их ждет весело вошли в комнату, где сидели старшие.

- Звали? – улыбаясь, спросил Хасан, затем стер улыбку увидев серьезные лица родителей и родственников.

- Хасан, Зульфия, печальна ваша участь, но слава Аллаху он не допустил греха. Вы не можете быть мужем и женой. Это наша ошибка, ошибка твоих родных Хасан и твоей матери с дядей, Зульфия. Мы проследили ваши родословные, оказалось вы приходитесь четвероюродными братом и сестрой. По шариату и по обычаям запрещено до седьмого колена жениться, и выходит замуж, – печальным голосом сказал Хуснулла-хазрет, - поэтому я как священнослужитель должен расторгнуть ваш никах. Я сам не могу сделать. По адату тебе Хасан, надо три раза сказать «Талак».

Молодые стояли оглушенные. Только что мир для них был прекрасен, полон любви и надежды и все это рухнуло, окрасив все кругом в черный цвет. Зульфия мимо сознания издалека слышала какие-то слова, видела мать, которая ей что-то говорила. Но это было все так зыбко, расплывчато. Хасан негодующе вскинул голову:

- А где ж вы раньше были, почему не сказали, что она мне сестрой приводится, прежде чем я полюбил?

- Да кто ж его знал, что у твоего двоюродного деда дочь родилась? Ведь бабушка Зульфии затерялась в Казахстане, хотя Гильман мне говорил, что там у него девушка осталась и все. Вот видишь что получилось, – с горечью сказал Ямалетдин – аксакал, - давай внучок, не упрямься, перебори эту боль, не вводи в грех кровосмешения ни себя, ни Зульфию.

Хасан долго стоял набираясь решимости, затем обнял Зульфию, поцеловал напоследок и дрожащим от слез голосом сказал:

- Прости Зульфия. Талак!

- Имей мужество, сынок, говори дальше, - подтолкнул Амир сына.

- Талак!

- Ну, сынок, понимаю всю боль твою, скажи последнее слово! – сказал мулла

- Прощай Зульфия. Талак! – тихим голосом сказал Хасан и вышел из комнаты. Мулла сказал с предостережением:

- Не оставляйте его одного. Как бы чего не случилось, он сейчас на многое способен в таком состоянии.

Младшие братья Хасана кинулись за ним вслед.

Зульфию же мать увела в другую комнату. Вскоре оттуда послышались рыдания. Несостоявшиеся сватья печально распрощались друг с другом, усадили Хасана в машину и уехали. Соседки молча, убирали стол. В доме стояла траурная тишина. Наступила полная ночь, светила луна. А взбудораженная деревня не спала обсуждая новость о неудачном никахе. Постепенно гасли огни, аул погружался в сон. Только окошко Зульфии светилось в полном мраке, как одинокий маяк .