У Чехова есть рассказ о женщине, которая не любила своего мужа. Она не ругалась с ним, не скандалила, не придиралась даже, — они не в "хрущевке" ведь жили. Свой дом у моря, деньги, всего вдоволь, — чего ругаться–то? Но вот, не любила. Мечтала о другом. Не о конкретном другом, а просто, — о другом. Другого она могла бы полюбить. По–настоящему, всем сердцем. А жить приходится с этим, с нелюбимым, который раздражает. Не нравится. Бесит даже.
Муж сначала не понимал, что его не любят. И все пытался что–то улучшить, в глаза заглядывал, обнимал, ухаживал... И от этого было еще хуже. А потом он все понял. Мгновенно. И просто сел в лодку и уплыл в бурное море — был шторм. Просто сел в лодочку и уплыл. Чтобы не мешать. Да и жить ему стало незачем, — зачем жить, раз тебя не любят, только терпят, а в душе ждут, чтобы ты исчез, растворился, испарился, провалился сквозь землю или вот — в море утонул?
Когда лодочку стало не видно в бушующих волнах, жена вдруг закричала: "Воротись!", — она только в этот миг поняла, что любит! Что он ей нужен! Что рядом был живой, теплый, любящий человек, такой хороший, такой преданный, красивый, добрый... Не фантазия, не идеал, а живой человек был рядом.
Но лодочка пропала, исчезла. Вместе с мужем. И жена все кричала: "воротись! Воротись! Я тебя люблю!", — только некому было это услышать. Море шумело, буря выла, шторм. Она стояла на берегу и кричала, звала...
Вот и весь рассказ. И так часто бывает: тот, кого не любили и не ценили, уплывает на лодочке однажды. И можно сколько угодно кричать и просить вернуться. Почему–то только после потери, утраты, ухода люди понимают, как кого–то любили.
И хорошо, если вернется лодочка–то. Если еще можно докричаться.
Мы сами иногда не знаем, как сильно мы кого–то любим. Не осознаем, пока не потеряем. Может быть, сначала надо разобраться в себе, а уж потом прогонять кого–то или третировать равнодушием или раздражением? Чтобы потом не спать, не есть, не дышать как следует, только шептать: "воротись!". Вернись. Побудем еще вместе хоть немного!
Хорошо, когда услышат и вернутся. Но так не всегда бывает.
Муж сначала не понимал, что его не любят. И все пытался что–то улучшить, в глаза заглядывал, обнимал, ухаживал... И от этого было еще хуже. А потом он все понял. Мгновенно. И просто сел в лодку и уплыл в бурное море — был шторм. Просто сел в лодочку и уплыл. Чтобы не мешать. Да и жить ему стало незачем, — зачем жить, раз тебя не любят, только терпят, а в душе ждут, чтобы ты исчез, растворился, испарился, провалился сквозь землю или вот — в море утонул?
Когда лодочку стало не видно в бушующих волнах, жена вдруг закричала: "Воротись!", — она только в этот миг поняла, что любит! Что он ей нужен! Что рядом был живой, теплый, любящий человек, такой хороший, такой преданный, красивый, добрый... Не фантазия, не идеал, а живой человек был рядом.
Но лодочка пропала, исчезла. Вместе с мужем. И жена все кричала: "воротись! Воротись! Я тебя люблю!", — только некому было это услышать. Море шумело, буря выла, шторм. Она стояла на берегу и кричала, звала...
Вот и весь рассказ. И так часто бывает: тот, кого не любили и не ценили, уплывает на лодочке однажды. И можно сколько угодно кричать и просить вернуться. Почему–то только после потери, утраты, ухода люди понимают, как кого–то любили.
И хорошо, если вернется лодочка–то. Если еще можно докричаться.
Мы сами иногда не знаем, как сильно мы кого–то любим. Не осознаем, пока не потеряем. Может быть, сначала надо разобраться в себе, а уж потом прогонять кого–то или третировать равнодушием или раздражением? Чтобы потом не спать, не есть, не дышать как следует, только шептать: "воротись!". Вернись. Побудем еще вместе хоть немного!
Хорошо, когда услышат и вернутся. Но так не всегда бывает.
Свежие комментарии